Сколько должен стоить клад?

Или почему легализация приборного поиска в РФ на данный момент невозможна?

Часть Третья.

Легализация приборного поиска подразумевает законодательное урегулирование между копателем и государством в области передачи предметов имеющих ценность от копателя в государственные учреждения. Без четкого понимания копателем собственной выгоды, корысти и интереса от сдачи ценной находки любая законодательная инициатива о легализации приборного поиска не имеет никакого смысла. Все эти красивые и высокопарные заявления отдельных представителей археологической и исторической науки о том, что граждане нашедшие клад должны иметь высокую моральную самооценку, высокий уровень гражданской ответственности и при обнаружении ценных археологических артефактов сразу же вызывать археологов, всё это простите — бред сумасшедшего. И это есть полное признание того, что ничего иного кроме красивых лозунгов о любви к Родине, официальная научная общественность гражданам, ставшими счастливыми обладателями кладов, предложить не может. Как мы понимаем, это, к сожалению, даже не констатация факта, а клинический диагноз.

И так у нас на повестке рассмотрения три основных вопроса:

— За что должны платить?

— Сколько должны платить?

— И кто должен платить?

За что должны платить?

То есть, нужно понять и определиться, что именно из того, что лежит в земле (исторические предметы) является ценным для государства? По существующему ныне законодательству археологическим и историческим предметом является любой кусочек керамики или ржавый гвоздь или даже кусок доски какой-нибудь древней мостовой лежащий в границах археологического объекта. То есть, по факту, за извлечение этих предметов из культурного слоя может наступить уголовная ответственность. Хорошо, если есть такой закон, значит, его писали с учетом мнения квалифицированных специалистов в области археологии? А значит, эти предметы ценны для науки и государства, а это в свою очередь значит, что за эти предметы было бы неплохо платить нашедшему их? Смешно? Думаю ещё как. Если такое когда-нибудь произойдёт, то археологом в нашей стране захочет стать каждый первый. Даже нефтяники бросят свой низко доходный бизнес.

И всё же отбросив сарказм, попробуем разобраться, если всё-таки, когда-то, в нашей стране захотят решить вопрос о добровольной сдаче населением кладов и иных исторически ценных предметов, что нужно понять? А понять нужно, прежде всего, параметры того, что именно ценно для археологии как науки, а что нет. То есть вот эта самая планка в условные 100 лет возраста предмета, она настолько примитивна и условна, что ничего не решает. А что же тогда нужно? И этого дорогие друзья на данный момент не знает никто. Даже если взять десять самых уважаемых археологов и задать им такой вопрос, то в результате мы получим десять абсолютно разных мнений. Может тогда рассмотреть мировой опыт? А как же с этой проблемой обошлись в тех двух странах Европы, где приборный поиск легализован? Англия и Эстония.

Что в Англии?

А в Англии помимо легализации однополых браков, еще в 2012 году признали, что все сокровища в земле принадлежат не короне (государству), а собственнику земельного участка и это был первый шаг на пути легализации приборного поиска. (Небольшая подсказка для активистов закона о приборном поиске). А вторым шагом стало введение юридического понятия treasure (сокровище). То есть те предметы найденные археологами любителями, которые представляют или могут представлять интерес для науки и национального достояния. Как определили такие предметы? Это находки состоящие целиком или частично из драгоценных металлов (золото или серебро) и имеющие возраст происхождения не меньше трёх сотен лет. Четко, понятно, наглядно и главное то, что эта система привела к самому высокому уровню регистрации кладов на территории Великобритании за всю историю этой страны. В год регистрируется более тридцати treasure и более сотни интересных находок не из драгоценных металлов, но представляющих интерес для истории как науки.

Какой вывод можно сделать из указанного принципа оценки находки как treasure (сокровище)? Понятно, что закон этот составлялся при учете мнений британских археологов и музейщиков. Так вот, отчетливо понятно, что британским музеям вообще не интересны находки каменного века. Все эти топоры, скребки, наконечники, всего этого в фондах музеев навалом. Музеям не интересны предметы из железа, всё те же топоры, ножи, наконечники. И от этого добра у них в запасниках места нет. Им неинтересен бронзовый век, только если находки не из золота. Изделия из золота представляют не столько исторический, сколько культурный интерес. В целом если обобщать, то музеи Британии в своём подходе практичны и экономичны. Их интересуют только те находки, экспонирование которых будет привлекать туристов и посетителей, а значит продажа билетов и естественный рост доходов самого музея.

Как мы видим в британском примере всё четко, логично и досконально понятно. Нашел человек клад, привёз его коронеру, коронер признал, что это сокровище. Клад передается на хранение в музей, его оценивают и информацию о кладе передают во все музеи Британии. Если клад становится интересен хоть одному музею, поступает заявка и обозначается срок сбора средств на покупку данного клада. Если заявивший музей в течение года не находит нужную для покупки сумму денег, с клада снимается статус treasure (сокровище) и после этого владелец может свою находку спокойно продавать на аукционах. При этом никому не интересно уедет ли этот клад после покупки за пределы Британии или нет. Хороший пример? Наглядный, но, к сожалению, в условиях нашей страны неприменим вообще. Даже частично.

Почему? Да потому что у нас в стране по принципам ещё советской археологии, для науки ценность представляет не сама находка, а информация, которую эта находка может дать в целостном культурном слое. Разницу почувствовали? Нет? Так это просто.

Почему у нас в России не так как у них?

Дело в том, что у нас археологи зарабатывают немного иначе, чем их коллеги в той же Британии. И кто-то в сердцах сейчас возмущённо воскликнет «Да разве это заработок?» Но, будем отталкиваться от того, что всё-таки это какая-то оценка вашего труда. Так вот в Британии основным источником дохода археологов являются пожертвования меценатов, спонсоров и членов музейных обществ. Как это происходит? Созывается благотворительный бал, как правило, в музее, организовано всё как положено, шампанское, лёгкие закуски, светские беседы, а в центре всего этого под стеклом самые яркие находки найденные тем или иным археологом. Золото, золото и ещё раз золото. Затем сотрудники музея рассказывают пришедшим о том, как, такие открытия важны для истории страны и насколько хорошо экспонаты привлекают новых туристов в этот музей. Меценаты выписывают чеки и все довольны. Богатые граждане сделали вклад в развитие науки, а наука получила деньги на свою деятельность.

А у нас? А у нас в квартире газ. Представим себе такую благотворительную вечеринку в каком-нибудь региональном музее. Значит местная элита, все такие уважаемые из 90-х. И им археологи показывают свои недавние достижения. Глиняные черепки, два гвоздя и затем с трибуны идёт долгий рассказ об особенностях похоронных обрядов в племенах Дьяковской археологической культуры.

Ирония, но пример дает понять, что наши археологи получают основную прибыль не от качественных свойств находок. А от количества написанных научных работ по факту проведённых археологических раскопок. Я почитал для интереса парочку таких вот работ по раскопкам. За месяц работ группа археологов нашла три гвоздя, обломок деревянной фигурки, десяток бусин, и гору битой керамики. И как результат, нужно на основе найденных предметов показать некое научное открытие иначе не напишешь научную работу. В общем открытием стало то, что в этом районе, археологам ранее не доводилось находить железных гвоздей в культурном слое 10-го века. И дальше идет страниц на 20 обоснование, насколько это открытие важно для понимания всей хозяйственной модели племён живших в данной местности на протяжении 10-го века. Смешно? Обхахочешься. И когда задаешь таким «археологам» вопрос, а что это вообще и зачем это нужно? Идёт стандартный высокопарный ответ. «Без знания прошлого нельзя понять настоящее». Хочется, конечно же, подискутировать. Например, а как находка двух ржавых гвоздей 10-го века, сможет объяснить причину плохого состояния дорог в нашем районе? Ну, как состояния? Их местами вообще нет, зато есть «научное открытие».

Теория Марксисткой археологии.

Но настоящую причину того, почему у нас культурный слой важнее отдельно взятой находки и почему у нас работой археолога являются не сами раскопки, а составленный на их основе отчет, не знает никто, а те, кто знает, хранят информацию, как главный секрет профессии. Ну, это примерно, как в некоторых восточных религиях, что бы увидеть истину, нужно планомерно проходить этапы просветления личности. Хотя, думаю, что первопричину могут знать и помнить только археологи работавшие ещё в СССР. Не спрашивайте, откуда это знаю я, но история и вправду интересная. Дело в том, что когда к власти пришли большевики, а за ними партийные коммунисты, то перед археологами, оставшимися на то момент ещё в стране, поставили конкретный вопрос. А зачем вы нужны молодой советской власти? Времена были тяжелые и те, кто не мог ответить на такой вопрос, в лучшем случае направлялись валить лес на Колыму. Поэтому тогдашним археологам пришлось поднапрячься, и в результате на свет появилась Теория Марксисткой археологии. Если коротко, но, по сути, Марксисткой археологии, то это примерно так: Идеи коммунизма не появились на ровном месте в 19-м веке, а стали результатом тысячелетней классовой борьбы угнетённых классов рабочих и крестьян с классом эксплуататоров. То есть то, что совершили большевики, было мечтой сотен поколений людей на протяжении тысячелетней истории всего человечества. Что в этом формате требовалось от археологов? Да немного, копайте себе что хотите, но в научных работах должно проходить доказательство классовой борьбы в сообществе, по которому велись археологические раскопки.

Так же мы должны понимать, что в СССР обнаружение богатых «золотых» захоронений не считалось научным открытием. Советскому обществу были чужды представители класса эксплуататоров. Поэтому всякие там князья, вожди, цари, до определённого времени вообще не интересовали археологов. Тут, наверное, не совсем правильное утверждение, археологов то они как раз и интересовали, вот только денег на такие раскопки государство не выделяло. Было и такое, что нашли археологи захоронение, там 20 килограмм золотых украшений. И что? На ежегодном съезде с таким открытием не выступишь, книгу не напишешь, лекцию студентам не прочитаешь. Эту ситуацию немного удалось переломить, показывая высоким партийным начальникам, что, вот смотрите, наши публикации по «золотым» могильникам вызывают огромный интерес в западной науке. Но это совсем другая история.

Вообще интересное было время, тогда ведь даже из музеев выкидывали экспонаты связанные с классом эксплуататоров. В музее «Палаты бояр Романовых» об этом на экскурсии могут рассказать. В общем, выкидывали на свалку старинную одежду, предметы боярского быта, ларцы, оружие иконы, а вместо этого размещали экспозиции с лаптями, прялками и деревянным корытом. То же самое прослеживалось тогда и в результатах по отчетам археологов. Они повсеместно торжественно заявляли о нахождении в том или ином древнем городе мастеровых людей и массово предоставляли орудия труда найденных в ходе раскопок. Перстни, кольца, золото-брилианты, всё это ненужная пропаганда чуждого рабочему классу свергнутого царизма.

Так вот, что мы можем для себя понять? Ценность клада в нашей стране на данный момент, может определяться только его значимостью в научной, археологической и исторической среде. Простой пример. Два открытия: берестяные новгородские грамоты и клад серебряной посуды найденный нелегальным археологом в окрестностях города Сочи в 1997 году. Так называемый «Клад аргонавтов». Так вот, если спросить любого археолога, что имеет большую ценность? Клад аргонавтов или берестяные грамоты. Уверен, что ответ всегда буде однозначный – берестяные грамоты. Но при этом, если вдруг человек найдёт клад серебряной посуды и сдаст его в музей, то он без труда сможет получить весьма правильную и честную денежную премию. А вот, сколько такой же гражданин может денег получить, принеся в музей берестяные грамоты, этого у нас никто не знает. Так как нет понимания ценообразования таких предметов.

Для чего я так подробно расписал проблему оценки археологических предметов в нашей стране? Хотя какая тут подробность, пробежался по вершкам отдельных вопросов. А для того, что бы те, кто у нас в последнее время, самозабвенно и героически решили двигать идею о законодательной легализации приборного поиска, понимали всю глубину наших глубин.

Добр Мартын, коли есть алтын; худ Роман, коли пуст карман.

И вот мы подошли к самому главному вопросу мироздания. Кто же должен платить? Допустим и предположим, что вы как-то разобрались, сколько стоит найденный вами клад и вы готовы с радостью получить за него положенные деньги. В принципе, как есть у нас сейчас по закону. И согласно закону заплатить гражданину за сданный государству клад обязаны либо из федерального, либо из регионального бюджета, всё зависит от того в какой по степени подчиненности музей уйдет этот клад. И как оказалось, это законодательное правило до сегодняшнего дня действует только в теории. Я отработал всё, что можно было в интернет, в новостях и сообщениях разыскивая хоть один пример того, как гражданину РФ добровольно сдавшему клад, государство выплатило положенную сумму денег. И знаете что? А ничего!!! Вообще ничего, за последние 20 лет ни один гражданин РФ добровольно не сдавал клад. Или просто информацию об этом не размещали в открытых источниках. Всё может быть. Так что вот такой он интересный результат моего исследования.

А всё же, если вдруг, однажды и когда-нибудь, легализация приборного поиска случится, то из каких источников должны выделяться средства на выплаты за сданный клад? Вопрос открытый. А ведь это могут быть весьма солидные суммы. Насколько солидные? Можно понять на основе исторического примера. Согласно имеющейся статистике только по одной Рязанской губернии в конце 19-го века, крестьяне и мещане ежегодно приносили в Архивную комиссию на оценку и регистрацию до пятнадцати кладов в год. И это прошу понять, находили в результате обычной хозяйственной деятельности, без металлоискателей и прямого намерения искать клады. Так что мы можем понять и представить, хотя бы приблизительно, сколько у нас в стране из-за неприкрытого жлобства со стороны ответственных за… не буду уточнять, ну, наверное, есть же у нас хоть кто-то, кому тема уходящих на черный рынок археологических предметов небезразлична? В общем если легализовать приборный поиск, то нужно будет закладывать для каждой области несколько десятков миллионов рублей в год на покупку кладов и самое главное на содержание экспертов и проведение экспертиз. Потому что поддельный рынок археологических предметов в последнее время набрал колоссальные обороты.

И тут я задумался. А может у нас потому и не хотят законодательно урегулировать этот самый приборный поиск? Просто сдаётся мне, что кто-то понимает, сколько это будет стоить для государства? Версия так себе, но для очередной теории заговора сгодится. На этом можно закруглиться и подумать, куда на ближайших выходных можно поехать поискать свой клад. Сезон то начинается.

Начало темы читайте в следующих заметках:

Почему легализация приборного поиска в РФ на данный момент невозможна!!!

Кто-нибудь ОСТАНОВИТЕ эту ШЛЯПУ!!!