ОН
Так уж сложилась, что живём мы с супругой в уральском провинциальном городке, где зима длится, как и на большей части России по полгода — с октября по апрель. Поэтому сезон мы всегда ждём с особым нетерпением.
И вот уже ранней весной, вооружившись до зубов и нарядившись в новую спецовку, отправились покорять ещё неизведанную нами деревушку под названием Куйбышевка. Надо отметить, что город-то у нас молодой, да и деревни в округе совсем нестарые, а в послевоенное время и вовсе все были перестроены и заселены спецпереселенцами, то бишь ссыльными власовцами, оуновцами и прочими врагами народа. Так вот Куйбышевка как раз такая деревушка: основана русскими в конце 19-го века, а к середине 20-го века была заселена ссыльными с Украины. Вы бы только видели, какие толстые чугунные печные плиты были в домах бараках ссыльных! Это при батареях-то отопления! Мерзли пришлые теплолюбивые люди в наших краях. Тут одно отсутствие солнца по полгода было в наказание, а еще в шахтах приходилось работать. Ну да речь сейчас ни об этом.
В общем, на особый успех мы не рассчитывали: что с голытьбы-то, да ссыльных взять. Многочисленные ямки также энтузиазма не добавляли. Однако ж, неожиданно для себя прокопались мы в деревеньке целую весну и почти все лето. Благо от дома недалеко — минут 20 на нивасике — после работы в самый раз на часок выбраться. Железа с цветниной там прилично поднатаскали, да и советские вещицы интересные попадались.
Местных жителей-дачников там сначала было двое. Но одна из них — злобная бабуся, на наше счастье, прикупила себе участок в другом месте из-за вони соседнего завода и, забросив свой огород, на который мы, к слову сказать, никогда и не посягали, перестала нас гонять.
А со вторым садоводом- дедом Тимофеем, родившимся в Куйбышевке, и, как выяснилось, жившим теперь в городе с нами по соседству, мы подружились. Он-то и поведал нам немало интересного. Рассказал, что деревня дореволюционных годов, раньше была при старой шахте, поэтому местами в округе есть провалы в лесу. Что «воровская малина» со всех окрестностей в былые годы где- то на горе собиралась, правда, точное место подзабыл. Естественно, школа, детсад, баня, котельная были, местные жители в частном секторе жили, а ссыльным бараки отдельные на горе построили — там ветер сильнее был. И когда в августе в каменной кладке фундамента находочка наша случилась, про бывшего хозяина дома нам рассказал.
Находочка, значит, такая интересная — швейцарские карманные часы второй половины 19 века. Дореволюционные. Ну как они попали в фундамент дома в бедной деревне? Удивлению нашему с супругой не было предела. Сигнал на Терочке 705 был таким звонким… Что копать очередной тюбик от зубной пасты не хотелось. Однако, всё ж копнули, а тут … такое чудо. Совершенный швейцарский механизм. Вот и ломай голову, откуда он тут взялся.
А дед Тимофей вот что рассказал: в доме, от которого ныне лишь фундамент сохранился, жил его сосед — одинокий мужчина, женат никогда не был, родни никакой. Мать у него рано померла, поговаривали, нагуляла сына от приезжего иностранца. А потом иностранец где-то сгинул в лесу, а, может, и на родину к себе уехал. Парнем на войну сосед уходил молодым и красивым, а вернулся старым и седым. Бывало, напьётся, и бегает по деревне с топором за ссыльными с криком: «Убью, сволочи». Все дети, в том числе тогда ещё маленький Тимофей, его боялись. А потом сосед помер от пьянки, а дом постепенно разрушился.
Сколько ни искали мы шатленчик от часов рядом с этим местом, так ничего и не нашли.
Я для себя так решил: трофей, с войны принесён.
ОНА
Было морозное январское утро 1908 года. Управляющий шахты Иоханес Мецлер достал из кармана брюк карманные часы. Полюбовался ими, затем педантично, как и положено настоящему, правда, уже несколько обрусевшему немцу, совершил ежедневный ритуал — завёл свой совершенный швейцарский механизм, доставшийся ему в память об отце. Затем, вглядываясь при свете лучины в циферблат, ворчливо протянул: «Ну вооот, опять опаздывает это возница!» И, тяжело вздохнув, предался размышлению.
Эх, скорее бы домой в Германию. Там ждёт жена с маленькой дочкой. Хотя дочь, наверное, уже не маленькая. Жена пишет: даже читать пробует сама папины письма.
Вот ведь занесло лучшего студента курса горной инженерии на край света! Говорят, медведей в России истребили… Ага, как же! Это в Москве и в Петербурге их нет. А в Пермской губернии на них охота ещё не скоро закончится. Вон у его возницы и того тулуп из медвежьей шкуры выделан. А вчера охотники заходили, говорят, медведь проснулся средь зимы, по лесу бродит, злой, голодный. И зачем только учился в Берлине на эту модную профессию? Чтоб медведь в России разорвал? Надо было отца слушать и идти по его стопам: торговал бы сейчас колбасками в Гамбурге и спал под боком у жены в тепле и цивилизации. А вместо этого он, Иоханес Мецлер, самостоятельный, гордый и прогрессивный человек, вот уже почти два года работает на шахте в далекой и холодной деревеньке где-то в середине необъятной России. А ещё три года по контракту осталось. И ребёнка от Катерины, глупой женщины, прислужницы, прижил здесь зачем-то. Вот уедет потом на родину, как они тут с ребёнком жить-то будут. И так вся деревня косо смотрит на неё, но сказать ничего не смеют, при начальнике все ж таки живёт. А вот и Иоханес-младший проснулся, загулькал, и, увидев отца, заулыбался.
В этот момент раздался стук в сенях, и не успел Мецлер и слова сказать, как дверь в дом распахнулась, стужа ворвалась, ни капельки не смущаясь трещащих в печурке дров, и возница с красным то ли от мороза, то ли от водки носом гаркнул: «Ваше благородие, господин управляющий, ехать изволите?».
Мецлер поморщился: что за манеры у этих неотесанных мужланов, учишь их, учишь. Да что там, всё бесполезно. Махнул рукой и буркнул вознице: «Иди. Сейчас поедем».
Надев тулуп и валенки, наклонился Мецлер над сколоченной им же самим колыбелью, коснулся губами лба сына и направился к дверям. Перед выходом потрепал по щеке провожавшую его Катерину и наказал ей: «На обед не жди, вечером свари бульон, как я тебя учил, по рецепту».
Дверь вновь выпустила тепло из избы, и громко хлопнула, словно недовольно поругиваясь на то, что её заставляют трудиться с утра пораньше.
Управляющий не заметил, что когда наклонялся, чтобы попрощаться с сыном, его карманные часы выскользнули в детскую колыбель, расстегнувшийся же шатленчик зацепился за подкладку и остался в кармане штанов. Маленький Иоханес радостно засопел, найдя что-то необычное в своей колыбельке, и, повертев новую игрушку в руках, метко кинул её в щель под лавкой. Оставшись без игрушки, заплакал, однако быстро утешился – Катерина взяла его на руки и стала кормить, решив, что дите проголодалось.
К обеду на шахте начался переполох: выяснилось, что управляющий Мецлер не появился на работе. Пропал и его возница. Катерина ревела, видя это, плакал и маленький Иоханес.
А через пару дней охотники обнаружили разорванные медведем — шатуном тела двух человек и лошади. В кармане штанов управляющего, а одной из жертв оказался именно он, нашли серебряный шатленчик от карманных часов, который вместе с другими немногочисленными вещами Мецлера отправили его жене в Германию.
Эту историю мне выдала жена на следующий день после загадочной находки и рассказа деда Тимофея. И сказала ещё так серьёзно: это вещий сон мне сегодня приснился с четверга на пятницу. Я загадала на ночь: всю правду о часах узнать.
Тьфу, ну их, этих женщин. Трофей ведь, а?
P.S. Да, забыл добавить: соседа деда Тимофея Иваном звали.
Автор истории — Никола
Красивые Часики!
Хорошая находка, действительно, интересно, откуда взялась?